Гибралтар. Захват.
Англия всегда стремилась обладать ключевыми пунктами на море. Мальта и Суэцкий канал, Барбадос и Гонконг, Сингапур и Аден – вот точки, позволявшие ей править морями. Однако среди них Гибралтар занимает особое место. Даже если не касаться дальнейшей истории Гибралтара, его значения во времена Наполеона, в Первой и Второй Мировых войнах, а остановиться лишь на Гибралтаре начала XVIII века – его значение было огромно. Что же представлял собой этот город на известняковой скале для Англии? Не больше не меньше - ворота в Средиземное море, которые позволяли с одной стороны регулировать торговые и военные потоки в Атлантику и из Атлантики, а с другой – открывали путь в Турцию и Египет английским товарам. Стоит напомнить уважаемым читателям, что, несмотря на открытие морских сообщений с Индией и Китаем вокруг Африки, основной товарооборот в начале XVIII века был сосредоточен в Средиземноморье – именно через порты Александрии, Смирны, Хайфы и Рагузы в Европу шли дефицитные китайские шелка и дамасская сталь, корица и перец, розовый сахар и шербет, золотые и серебряные изделия, арабские скакуны, мед, чай, воск, конопля, хлопок и прочее, прочее, прочее. В свою очередь Старый Свет сбывал там сукно и шерсть, оружие и различные инструменты, а чаще всего – золото и серебро, которым европейцы расплачивались за купленные товары, ведь тогда Запад мало что мог предложить в обмен на товары с Востока. Таким образом, этот город для англичан был воротами в мировую торговлю того времени.
Вообще Гибралтар, расположенный в южной части Пиренейского полуострова, представляет собой узкий скалистый мыс, омываемый морскими водами; на севере скала соединена с сушей низким песчаным перешейком. Максимальная высота Гибралтарской скалы – 426 м. Скала сложена из мягких известняков и изобилует многочисленными туннелями и пещерами.
Гибралтарская скала.
Само месторасположение города на южном побережье Пиренейского полуострова в Гибралтарском проливе было исключительно выгодным, и многие морские нации прошлого стремились владеть этим пунктом. Первыми в этих краях основали свою временную стоянку финикийцы в 950 году до нашей эры, они назвали ее просто – Кальпе, что переводилось как Скала. На смену финикийцам пришли карфагеняне, а затем – римляне. После распада Римской империи в V веке нашей эры районом Гибралтара владели вандалы и вестготы. Но ни те, ни другие, ни третьи не создавали на скале постоянных поселений. Первыми, оценившими стратегические выгоды сего места, стали арабы.
30 апреля 711 года именно здесь войска арабского полководца Тарика-ибн-Сеида произвели высадку на Пиренейском полуострове, и основали город, который назвали Габаль-аль-Тарик (Гора Тарика) – позднее переименованный европейцами в Гибралтар. Первая гибралтарская цитадель была построена мусульманами в 1160 году, а в 1333 году мавры построили новую, более мощную крепость.
20 августа 1462 года войска Кастилии под командованием военного коменданта Тарифы – Алонсо де Аргоса взяли эту мусульманскую твердыню. Испанская монархия прекрасно сознавала стратегическую роль Гибралтара. Королева Изабелла Кастильская повелела своим преемникам удерживать его любой ценой. Император Германии и король Испании Карл V в начале XVI века распорядился перестроить всю систему обороны на скале, сделав ее неприступной. Она оставалась «ключом к Испании» на протяжении последующих 200 лет.
В 1700 году умер последний испанский Габсбург – Карл II. Франция, поддержанная Баварией, Португалией и Савойей, выдвинула на опустевший престол своего кандидата – Филлипа Анжуйского, внука короля Людовика XIV. Австрия, поддержанная Англией, Голландией и германскими княжествами предложила другого наследника – сына императора «Священной Римской Империи» Леопольда – эрцгерцога Карла.
Ни одна из сторон не хотела отступать. Еще бы, ведь испанское наследство было баснословным - это не только Пиренеи, но и громадные колонии в Америке, и Бельгия, и южная Италия, и Сицилия с Сардинией. Призовые были сказочными, поэтому каждый участник спора мечтал заполучить хотя бы часть от большого пирога, именуемого «испанским наследством».
Сами испанцы из религиозных соображений более поддерживали французского претендента, за Филлипа Анжуйского выступили соседка Испании – Португалия, и почти все кортесы самой Испании (кроме Арагона, Валенсии и Каталонии).
Австрийцы не могли напрямую ввести войска в Испанию, поэтому первые бои начались в Италии и на Рейне. Военные действия против Франции на Пиренейском полуострове открыли морские державы альянса – Англия и Голландия, находившиеся на тот момент под единым правлением Вильгельма III Оранского, а позже - королевы Анны Стюарт.
Прелюдия.
Каждая из сторон, вступивших в войну за Испанское наследство, имела свои интересы. Англия, помимо всего прочего, хотела приобрести порты на испанском побережье Средиземного моря. Заключенный в свое время договор с Португалией открыл для англичан гавани Лиссабона и Порто, однако в новой войне соседка Испании поддержала Францию (хотя формально осталась нейтральной), и это сильно ударило по Великобритании – ведь основные боевые действия происходили на Средиземном море.
Эскадра адмирала Рука, отправившаяся к побережью Испании, получила приказ захватить порт Кадис, дабы обеспечить для Ройал Неви базу на юге и затруднить межтеатровый маневр французских эскадр Океана (Атлантики) и Леванта (так в старину называли район Средиземного моря). 30 мая 1702 года из Торбэя вышли 30 английских и 20 голландских линейных кораблей (командующий соединенной эскадрой – адмирал Джордж Рук) с десантом в 13800 человек под командованием графа Ормонда. 12 августа флот Рука бросил якорь у гавани Кадиса, испанскому губернатору было предложено сдаться, но тот отказался. 15-го началась высадка войск, и стороны преступили к боевым действиям. Англичане действовали вяло и нерешительно, проводилось много военных советов, отдавалось много приказов, но до взятия города было далеко. С большим трудом десанту к середине сентября удалось захватить внешние форты Кадиса – Сент-Катерин и Сент-Мери. Хотя англичане обещали защиту местному населению, и говорили, что пришли только помочь испанцам избрать короля, однако в местности вокруг Кадиса войска герцога Ормонда занялись грабежом и реквизициями. Конечно же, такие меры не привели к покорности приверженцев Филлипа Анжуйского. Адмирал Рук, в конце концов, решил загрузить войска обратно на корабли и снять осаду.
Союзная эскадра проследовала в Виго, где ей удалось сжечь «серебряный флот» Испании, груженый слитками на сказочную сумму в 14 миллионов пессо. Англичане смогли взять богатые призы, но большую часть драгоценного металла испанцы сумели выгрузить еще до нападения. Несмотря на удачные действия в Виго, Парламент подверг действия Рука жесточайшей критике – депутаты гневно отмечали, что никакие миллионы не смогут заменить гавани Кадиса; что, захватив серебряные слитки, Рук проморгал главное – его флоту придется идти на зимние квартиры в Англию, а вот французы могут опять беспрепятственно подбросить подкрепления в Левант из Атлантики.
В июле 1703 года из Англии в Средиземное море отправилась эскадра адмирала Шовелля в составе 35 английских и 12 голландских кораблей. Основной задачей Шовелля была защита богатейшего Смирнского конвоя из 230 судов, шедшего к берегам Турции. 24 июля соединение Ройал Неви было на траверзе Лиссабона, а 16 ноября союзная эскадра довела суда с товаром обратно в Англию, к острову Уайт.
В октябре 1703 года в Голландии эскадра Джорджа Рука взяла на борт эрцгерцога Карла – претендента на испанский трон от Австрии, дабы сопроводить его в Лиссабон. Португалия и Савойя, видя такое развитие событий, предпочли в конце 1703 года перейти на сторону австрийского наследника и стали союзниками Англии, гавани Лиссабона и Порто снова открылись перед Ройал Неви.
12 февраля 1704 года Рук с эрцгерцогом Карлом на борту пришел в Лиссабон, где 15-го сын австрийского императора был торжественно принят королем Португалии и его семьей. Вскоре у берегов Пиренейского полуострова появились и корабли адмирала Шовелля, численность англо-голландской эскадры достигла 78 линейных кораблей, они сопровождали 68 транспортов с 9000 человек десанта, основная часть войск предназначалась к высадке в Португалии. У союзников наконец-то появились первые гавани на Пиренейском полуострове, но англичане поняли всю ненадежность и опасность данной ситуации – им нужна была своя, ни от кого не зависящая база.
Сразу же после захода в Лиссабон Рук с десантом из 1800 человек (немецкие наемники под командованием принца Георга Гессен-Дармштадтского) попытался наскоком захватить Барселону, надеясь, что она сдастся при первом же появлении англо-голландского флота на ее рейде, однако это оказались пустые мечты. «Наместник Каталонии» Франсиско де Веласко, уже принявший эту область под руку Филлипа Анжуйского, встретил союзную эскадру пушечными залпами, и Рук спешно отвернул прочь. Лорды Адмиралтейства определили город, который подлежал обязательному захвату – многострадальный Кадис, у стен которого англичане уже обломали зубы два года назад.
Штурм Гибралтара.
В июле 1704 года англо-голландская эскадра подошла к Кадису. 27 июля на флагманском корабле «Ройал Катерин» состоялся военный совет, где союзники пытались решить, что же им делать дальше. Рук, Шовелль и принц Георг Гессен-Дармштадтский сходились в том, что сил в 1800 человек для взятия Кадиса недостаточно, ведь испанцы довольно сильно укрепили город после прошлой попытки. Меж тем по рукам и ногам флот связывало предписание королевы Анны – действовать только с разрешения Карла III и короля Португалии. При этом королева Анна ждала от флота решительных действий – лучше всех понимал это сам Рук, поскольку в случае неудачи именно на него посыпались бы все шишки. В такой, казалось бы, безвыходной ситуации один из флагманов эскадры – вице-адмирал Джон Лик – предложил захватить Гибралтар. Идею Лика горячо поддержал вице-адмирал Джордж Бинг. Рук и принц так же ухватились за эту мысль – они хорошо знали, что Гибралтар с сильным гарнизоном неприступен, но, согласно разведданным, войск там практически нет, а проблемы с продовольствием – очень большие, и в случае неудачи прямого штурма союзники могли попытаться взять город измором. Тем самым адмиралы Ройал Неви сознательно нарушали приказ верховного командования, но они надеялись, что взятие Гибралтара будет равноценно захвату Кадиса и высшее начальство закроет глаза на подобное слишком уж свободное трактование приказов.
Гибралтар в описываемый момент был глухой провинцией. Сама крепость представляла собой четырехугольник неправильной формы, восточная и южная стороны которого упиралась в Гибралтарскую скалу, западная – в море, а северная была прикрыта у песчаного перешейка бастионом дель-Кастильо, пушки на котором еще не были размещены. Вход на рейд Гибралтара закрывали два мола, вытянутых в Альхесирасский залив. Таким образом, самым уязвимым местом крепости был бастион дель-Кастильо, который, однако, при должном умении, можно было удерживать довольно долго. Форты и цитадель города были достаточно хорошо укреплены, по периметру были созданы площадки для размещения 150 орудий, однако повышенный интерес англичан к Кадису сыграл с обороной Гибралтара плохую шутку – все мыслимые резервы отсылались именно туда. Поэтому под командованием гибралтарского губернатора дона Диего де Салинеса было всего лишь 147 солдат и 250 ополченцев, вооруженных, (по мемуарам самого Салинеса) «чем бог послал», причем только 30 из них «имели хоть какой-то боевой опыт». Из 150 пушек на фортах с грехом пополам сумели разместить лишь 100, причем все они смотрели в море, с суши Гибралтар был практически беззащитен, если не считать природных препятствий в виде скал, и рукотворных - в виде фортов, само восхождение на которые составляло большую проблему. С порохом и свинцом дело обстояло неплохо, учитывая небольшую численность защитников, а вот с продовольствием, особенно с водой – хуже некуда. В результате из присланных в подкрепление 50 солдат примерно половина сразу же разбежалась, а оставшиеся испытывали большие лишения.
Укрепления Гибралтара в 1704 году.
1 августа 1704 года союзный флот в составе 45 английских и 10 голландских линейных кораблей подошел к фортам Гибралтара. С кораблей были спущены шлюпки, и под барабанный бой губернатору дону Салинесу было передано две бумаги: письмо короля Португалии, где эрцгерцог Карл признавался новым испанским королем Карлом III, и воззвание принца Гессен-Дармштадского, уверявшее, что союзники пришли сюда с добрыми намерениями, и сразу же после присяги на верность Карлу III они удалятся, не причинив никому вреда. Салинес был раздражен –гарнизон крепости был мал, пушки могли стрелять только в сторону моря, но запас ядер был крошечным, моральное состояние жителей оставляло желать лучшего. Видя, что десант союзников в количестве 1800 человек высадился на перешейке, недалеко от бастиона дель-Кастильо, губернатор решил распределить свои силы следующим образом:
150 человек (половина из них - ополченцы) под командованием Диего де Авила Пачеко оставить в форте Пуэрта дель Терра, прикрывавшем вход в город из бастиона дель-Кастильо;
120 ополченцев Хосе де Медины разместили на форте Муэлле Виго (Muelle Viejo) у южного мола;
50 ополченцев под командованием Франсиско Тобиаса де Фуэнтеса охраняли форт Муэлле Нуэво (Muelle Nuevo), расположенный рядом с северным молом;
70 солдат и 6 артиллеристов (именно такое количество пушек испанцы сумели перетащить с западных фортов, дабы прикрыть вход в город с суши) заняли позиции в бастионе дель-Кастильо.
Если со свинцом и порохом проблем не было, то вот с ядрами – были, и еще какие. Впрочем, Салинес не собирался затевать контрбатарейную борьбу с флотом союзников, а против пехоты, идущей на штурм с перешейка, с лихвой хватило бы свинца и железного лома, забитого в дула пушек. Картечь выкосила бы их ряды гораздо быстрее, чем тяжелые чугунные ядра. Губернатор хотел дать бой, и по всем прикидкам выходило, что даже если союзники смогут захватить Гибралтар, цену они за это заплатят большую. Единственное, о чем Салинес горько сожалел, так это о том, что не смог в свое время добиться установки штатного количества орудий в цитадели и доставки необходимого количества ядер. Ведь в этом случае англо-голландский флот понес бы большие потери еще на рейде Гибралтара.
2 августа дул задул сильный зюйд-вест и эскадра Рука не могла подойти к городу, хотя с кораблей произвели несколько выстрелов, дабы показать, что там ждут ответа на свое предложение. Вечером ветер сменился, и соединение из 20 кораблей под командованием вице-адмирала Бинга и голландца Ван дер Дуссена заняло позиции у старого (Муэлле Виго) и нового (Муэлле Нуэво) мола. Это была последняя попытка договориться. Не дождавшись ответа, Рук приказал произвести несколько залпов по цитадели, на что немедленно ответили испанские артиллеристы.
В воскресенье, 3 августа, в пять утра корабли Бинга начали бомбардировку Гибралтара, которая продолжалась шесть часов. По городу было выпущено более 1400 ядер. Хотя укреплениям и был нанесен некоторый вред, система обороны совершенно не пострадала. Большей частью ядра попали в жилые дома, было убито около 50 ополченцев и полторы сотни горожан, вследствие чего из цитадели начался массовый исход женщин, стариков и детей. Они решили искать убежища в монастырях рядом с городом – Нуэстра Сеньора де Европа, Сан-Хуан и Ремедьос. У подножия северного мола Рук высадил отряд морских пехотинцев в количестве 1800 человек под командованием кэптена Вайтекера. Поскольку башню Муэлле Нуэво охраняли всего лишь 50 ополченцев – испанцы решили отступить, предварительно взорвав мину.
Обстрел Гибралтара.
Обрушившиеся на нападающих обломки форта и скальной породы нанесли морпехам тяжелые потери – 42 человека было убито, а 60 – ранено. Тем не менее, Вайтекер взял бастион и находившийся рядом монастырь Нуэстра Сеньора де Европа. Разозленные потерями моряки накинулись на женщин, прятавшихся в ските, и некоторые из них были изнасилованы, часть же других подверглась побоям (Ссылка №1). Гибралтар не сдавался, принц Гессен-Дармштадтский все еще топтался у подножия бастиона дель-Кастильо, взятие форта Муэлле Нуэво не было фатальным, ведь оставалась еще главная цитадель. Однако в полдень было получено новое послание союзников, где они требовали безоговорочной капитуляции, угрожая в случае неповиновения полностью уничтожить жителей Гибралтара и начать с тех, кто попал к ним в руки в монастыре Нуэстра Сеньора де Европа. Поскольку у обороняющихся там находились матери, жены, сестры и дочери – гарнизон потребовал согласиться на условия союзников и Салинес подписал почетную капитуляцию. Испанцы с развернутыми знаменами и под барабанный бой вышли из Гибралтара, злополучные женщины из монастыря так же были отпущены, они удалились вместе с войсками.
Авантюра Рука и принца Гессен-Дармштадтского оправдалась – флот смог захватить важную базу, которая имела огромное стратегическое значение. Но в том, что это была именно авантюра, не сомневался никто, даже автор идеи адмирал Лик – если бы не монастырь с женщинами, если бы не малый гарнизон и штатный комплект пушек – великолепная победа обернулась бы сокрушительным поражением. Тем не менее, 4 августа 1704 года вошло в мировую историю – Англия прорубила окно в Средиземное море, Гибралтар был взят. Нападающие и защитники понесли примерно одинаковые потери – по 60 убитых и 200 раненых с каждой стороны.
Есть легенда, что после капитуляции Джордж Рук приказал снять с цитадели испанский флаг и водрузить Юнион Джек, но это всего лишь байка. На самом деле принц Гессен-Дармштадтский принял у оставшихся жителей присягу на верность Карлу III, союзники сообщили горожанам, что после объединения всей Испании под властью нового сюзерена они уйдут из Гибралтара. Тем не менее большая часть испанцев покинула город – дело тут было не в верности Филлипу Анжуйскому, а в банальных грабежах и насилии, которые творили англичане и голландцы. Достаточно сказать, что монастыри Сан-Хуан и Ремедьос победители использовали как казармы, а если вспомнить о том, что испанцы были католиками, а англичане и голландцы – еретиками, то причины конфликта станут очевидны.
Союзники сгрузили с кораблей 12 орудий (все они были установлены на бастионе дель-Кастильо и форте Пуэрта дель Терра ) (Ссылка №2), оставили гарнизон из 1900 англичан и 400 голландцев, а так же необходимое количество запасов и ядер.
В связи с этим хотелось бы остановиться еще на одной байке, присущей уже испанским источникам. В них раз за разом упоминается, что Рук сразу же после взятия Гибралтара снял все испанские орудия с фортов и продал их в Лиссабоне. Не говоря о бессмысленности подобной операции, давайте просто задумаемся о ее трудоемкости: при подобном развитии событий английский адмирал должен был сначала сгрузить 100 орудий со своих кораблей на берег (если вспомнить, что батареи Гибралтара в основном смотрели в море, то пушки там должны быть довольно больших калибров, и англичанам, если они хотели ставить на место испанских равноценные орудия, пришлось бы вытаскивать пушки с нижних деков), затащить их на форты, а испанские орудия снять и погрузить на корабли, при этом серьезно уменьшив боевую ценность своей эскадры. Конечно же, в такую версию поверить сложно.
Сразу же начались работы по восстановлению укреплений Гибралтара. Союзники понимали, что времени у них осталось немного – испанцы и французы скоро попытаются отбить Гибралтар. Ведь они понимали его стратегическое значение – базирующаяся на Гибралтар английская эскадра могла контролировать вход и выход из Средиземного моря, а французский флот, разделенный на две части Пиренейским полуостровом, лишался свободы межтеатрового маневра. Кроме того, Филлип Анжуйский опасался, что захват Гибралтара вызовет мятеж в Андалузии, и союзники получат прекрасную территорию для усиления своих позиций в Испании.
А раз так – Гибралтар должен быть отбит! Получалось, что этот город – ключ ко всей войне на Пиренейском полуострове.
Ссылка №1 Это испанские данные. Англичане отрицают изнасилования, поскольку во время штурма за такие действия виновные могли быть расстреляны на месте. Тем не менее, англичане действительно использовали женщин и монахов как заложников.
Ссылка №2 Согласно Бингу, Рук не сгружал орудия в Гибралтаре, но этому утверждению противоречат голландские источники.
Ссылка №3 Испанцы, по словам маркиза Вильядариса, были «плохо снабжены и отвратительно обмундированы». По большому счету их даже с натяжкой нельзя было назвать регулярными войсками, это воинство было более напоминало милицейские части.
Ссылка №4 Объяснение Стивенса очень интересно: в письме королеве он высказался, что наемники по своей природе - «не иностранные солдаты». Этот полк оставался в Гибралтаре до марта 1713 года
Полный вариант статьи
http://brummel.borda.ru/?1-10-0-00000051-000-0-0-1186121848